Одна история из жизни – одна выставка. Благодарная идея, если она касается такой истории, как первая большая выставка советского искусства в Японии в жизни такого человека, как Николай Пунин.

Пусть не удивляет название «Русские опять в моде» – это цитата из письма Пунина. И неважно, кому оно адресовано – официальной, но бывшей жене Анне Аренс или гражданской (зато действительной) Анне Ахматовой. Обеим он писал с едва ли не равной нежностью.

Сравнительно небольшой выставочный зал Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме поделен на две части. Сначала – личное: частные фотографии, письма женам, японская экзотика в подарок (куклы, кимоно, лаковые коробочки, веера), вырезки из газет, рабочая переписка с коллегами-выставочниками…

За полупрозрачными занавесями с напечатанными на них фотографиями Японии образца 1927 года – собственно, плоды трудов Пунина: наиболее красноречивая и показательная часть работ с той самой выставки. Русский музей (куда экспонаты и отправились сразу после японского предприятия) дал ахматовскому музею Петрова-Водкина, Альтмана, Тышлера, Лебедева, Осмеркина, Кустодиева. Блистательного искусствоведа и поклонника всяческого авангарда пригласили на роль комиссара первой большой зарубежной выставки советского искусства в последний момент.

Николай Пунин бился, как мог, против традиционалистов с реалистами, выкинул самые одиозные работы, и все же экспозиция получилась далеко не такой футуристичной, каким мы считаем русское искусство начала XX века теперь. Что и явлено зрителю во всей неожиданной и любопытной полноте.

Один год из жизни и лишь одно из множества предприятий Николая Пунина даны пунктиром, но не скомканно. Выставка «Русские опять в моде» приоткрывает множество сюжетов – интимных и семейных, художественных, политических. И делает это мягко, но без сусальности: сложности и сомнения, победы и неудачи – здесь присутствует все. Даже страшное будущее Николая Пунина, репрессированного в 1949-м и погибшего в ГУЛАГе. Чтобы помнили.