Многие петербуржцы и гости города привыкли воспринимать район Купчино как один из самых криминальных. Однако такое представление постепенно уходит из нашей жизни. «Петербургский дневник» решил разобраться, почему гопники и криминал остаются в прошлом и что пришло им на смену.

КАМЕР БОЛЬШЕ, ПРЕСТУПНОСТЬ МЕНЬШЕ

По мнению главы Фрунзенского района Валерия Сапожникова, в Купчино преступность заметно снижается. Это происходит во многом благодаря количеству камер наружного наблюдения, которые установлены по всему району. Сейчас их насчитывается порядка 2800. Камеры помогают во многих ситуациях, например, в борьбе с наркоторговлей, в поиске преступника, в отслеживании качества уборки улиц. В ближайшем будущем дополнительно будет установлено более 400 камер во дворах. Получается, знаменитые гопники лишены ареала своего обитания.

С этим мнением согласен автор книги «Записки купчинского гопника» Глеб Сташков. Он считает, что большую роль в формировании образа того же Купчино играет инфраструктура.

«Особенность любого спального района – расположение и внешний вид зданий. Это высотки и небольшие дворы и пустыри вокруг. В 1990-е там ведь не было транспорта, во всяком случае метро уж точно, – рассказывает Глеб Сташков. – Местные жители просто шатались по улицам и пустырям. Так, в общем-то, и сформировался особый контингент – гопники, которые приставали к окружающим людям, обкрадывали и убивали».

ИЗ ЖИЗНИ ГОПНИКА

Гопник – представитель низкого социального статуса, как правило, без образования и перспектив на будущее. История появления уличных банд начинается еще в революционное время. Например, члены всех хулиганских группировок Петрограда активно участвовали в событиях 1917 года. Тогда их насчитывалось до 2 тысяч человек. В 1920-е годы в Ленинграде продолжала развиваться уличная преступность. Наиболее хулиганским районом считалась Лиговка, где находилось Городское общежитие пролетариата – сокращенно ГОП. Отсюда и пошла традиция называть выходцев из низкой социальной прослойки гопниками. По крайней мере такова одна из версий.

В 1980-х годах существовала целая субкультура, которая имела отличительные внешние черты и особый лексикон. Так, по словам Глеба Сташкова, в то время гопниками считались люди, которые ходят в кирзовых сапогах, военной форме и с армейским ремнем с бляхой. В 1990-х годах субкультура продолжала развиваться – на смену армейской форме пришла спортивная: кепочка, кеды и импортный Adidas.

Кроме того, отличить гопника можно было по особым словам и фразам и манере посадки – они предпочитают знаменитые «славянские корточки». Например, представители этой субкультуры часто любили спрашивать: «Из какого района?», «Чей будешь?», «Кого знаешь?» и классическое – «Чё,семки есть?».

ПОЧЕМУ СЕЙЧАС НЕ ТАК

Сегодня Купчино действительно трудно назвать рассадником преступности и гопников. По словам музыканта, одного из основателей группы Billy’s Band Билли Новика, который некоторое время жил здесь, сейчас район стал более доступным, благоустроенным.

«Раньше туда было крайне трудно добраться. Не было транспортной инфраструктуры. Кроме того, отсутствовали магазины, обустроенные скверы, – рассказывает Билли Новик. – Сейчас изменились условия жизни, поменялась культура и те самые гопники ушли в прошлое. Но при этом нельзя сказать, что теперь там совсем нет преступности. Думаю, что сейчас у нас нет гопников, но есть другая категория – быдло: люди, которые много пьют и неадекватно себя ведут».

Исчезновение субкультуры гопников и снижение преступности в Купчино и других спальных районах города социологи также связывают с изменением условий жизни и культуры. Так, декан философско-социологического факультета Института общественных наук (ИОН) РАНХиГС Виктор Вахштайн уверен: чтобы определить, снизилась ли преступность в районах города и поменялся ли образ жизни горожан в целом, нужно проводить полноценные исследования.

«Мне трудно объективно сказать, что собой представляет жизнь в спальных районах Петербурга. Обычно специалисты проводят анализ и исследуют аудиторию и местность, чтобы сопоставить их и сделать выводы, – отмечает Виктор Вахштайн. – Но могу сказать одно: сейчас у людей другие цели и задачи в принципе. Сегодня успешный человек ценится больше, потому что у него есть все необходимое для личного развития и благополучной жизни по сравнению с 1980-ми и 1990-ми. Поэтому в целом неудивительно, что со сменой жизненных приоритетов исчезли и такие асоциальные типы».