В Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI вв. – под таким гордым именем нынче живет Малый зал ЦВЗ "Манеж" на наб. канала Грибоедова – открылась выставка "Новая библиотека".

Коллективный труд с легкостью опровергает алармистскую полемику на темы "книг больше никто не читает", "в библиотеки не ходят", "роман умирает". Место книги в нашей логоцентричной вселенной столь велико, что режь ее, жги ее, строй из нее зиккураты – книга все равно будет лежать в фундаменте бытия. Что и подтверждается в "Новой библиотеке" самым практическим образом.

У входа – миниатюры Виталия Пушницкого, вырезанные из книг: "Башня", "Море", "Английский пациент". 

Рядом – целый набор деревянных головоломок: стихи, которые следует складывать из нанизанных на штырь дощечек, цитаты из Козьмы Пруткова в тростниковых флейтах (можно вытаскивать на удачу, как печеньки-пожелания в китайском ресторане), Конфуций в объемной инсталляции-обманке, книжки-раскладушки из тесаных бревен. Старые шкуры (материал для древних рукописей-пергаментов) развешаны вперемешку с потрепанными, перевязанными бечевкой сонатами Бетховена – такими же ломкими артефактами далекого прошлого. 

Книги из камня, стекла и бересты, багровый мавзолей из собрания сочинений В. И. Ленина и "Тора бобра" из двух обгрызенных бревен, инсталляция "Противогаз" недавно ушедшего Михаила Карасика и целый книжный шкаф, в котором на классических томах резвятся фигурки их героев – Евгений Онегин, Дон Кихот… "Новая библиотека" собрана из объектов-аттракционов, которые похожи на хорошие анекдоты: их "соль" отсылает ко всей культурной памяти сразу, оттого и радует любого, причем каждого по-своему.

Заметное место на выставке занимают разнообразные размышления о наследии футуристов и ОБЭРИУтов с их "заумью", разнимающей слово на слоги и звуки. 

Трактат Малевича "Бог не скинут" превращен Петром Швецовым в галерею литографий. "Сны Друскина" и "Дневники Хармса" собраны из деревянных кубиков с пуговицами, гвоздиками, защелками и прочим милым бытовым сором. "Часы Хлебникова / Доски судьбы" Сергея Якунина крутятся и позвякивают. Редкий в этом царстве натуральных материалов объект из глянцевого пластика доводит тему до логического венца: игровой набор из вертящихся колец "История о Вавилонской башне" Мастерской Ганберга не открывает, а скрывает слова, затемняет значения, лишает буквы самой возможности сложиться в понятное сообщение.

Квинтэссенция выставки – серия "Списано" Александра Райхштейна: из старых списанных книг художник строит башни и небоскребы, арки и храмы. 

Простая до изумления и крайне эффективная идея – это ли не метафора места книги в жизни каждого из нас? И хотя гул нескольких звуковых инсталляций складывается в общий ностальгически-меланхоличный саундтрек, посещение "Новой библиотеки" вызывает не лирическую печаль по ушедшему миру библиотек и запойных книгочеев, а совсем наоборот – чувства самые оптимистические. Ну и умиляет, конечно. Так и хочется привести сюда всех знакомых детей, да хоть самого себя, только 10-летнего.