Священник Глеб Грозовский признан виновным в преступлениях сексуального характера против детей и приговорен к 14 годам колонии строгого режима. Приговор будет им обжалован. Все эти годы, что длились следствие и суд, интересующиеся громким делом слышали лишь версию защиты и реплики окружения священника. Только сейчас следователь по особо важным делам ГСУ СК РФ по Санкт-Петербургу Александр Гаврилов смог рассказать то, о чем защита предпочла умолчать.

– Первое сообщение ГСУ СК РФ по Санкт-Петербургу с упоминанием Глеба Грозовского появилось только 6 ноября 2013 г. К тому моменту историю уже обсуждали в СМИ. Когда же было возбуждено уголовное дело и как вообще оно возникло?

– Дело было возбуждено 20 сентября 2013 г. по факту совершения в июне того же года в детском лагере на греческом острове Кос насильственных действий сексуального характера в отношении одновременно двух девочек 2001 и 2004 гг. рождения. Одна из них рассказала о случившемся матери. Та созвонилась с мамой второй девочки. В итоге обе женщины обратились с заявлением в полицию. После проверки материалы были направлены в  Следственный комитет. Стали общаться с родителями других детей. Появилась информация, что девочки, отдыхавшие на острове Коневец, обсуждали, как Грозовский приставал к одной из воспитанниц. Установили эту девочку, связались с ее матерью… Дело по  этому эпизоду в октябре 2013 г. возбудили сотрудники СУ СК РФ по Ленинградской области. В ноябре мы забрали у них материалы и  соединили в одно производство с нашим делом. В момент совершения преступления девочке было 8 лет, и, когда ее опрашивал следователь из областного управления, она не могла точно вспомнить, когда все это случилось. Ее мама путем сопоставления различных семейных событий предположила, что это было в 2011 г., но в ходе расследования мы установили, что эпизод произошел в августе 2009 г.

– Грозовский покинул Россию уже после возбуждения уголовного дела?

– Да, в  Израиль он выехал 27 сентября 2013 г. Перед этим я допрашивал одну из его знакомых – с самим Грозовским еще не работали. Сразу после беседы эта женщина позвонила ему, после чего Грозовский поздно вечером приехал к своему другу, с которым и должен был вместе лететь в Израиль 3 октября, и сказал, что ему нужно срочно покинуть Россию и купить билет на более раннюю дату. Эти обстоятельства подтверждаются не только свидетельскими показаниями, но и записями телефонных переговоров.

– Что это за аудиозаписи и откуда они появились?

– В материалах дела есть 99 аудиозаписей разговоров Грозовского с адвокатами, священнослужителями, журналистами, друзьями и со свидетелями по делу, которые он сам же и делал. Файлы хранил на компьютере своих друзей, у которых жил в Израиле. После задержания Грозовского эти люди обнаружили записи на своем компьютере и предоставили их нам.

– Защита оперировала заключением экспертизы, не обнаружившей у потерпевших следов сексуального насилия…

– Давайте не будем путать: Грозовскому вменялось не изнасилование, а насильственные действия сексуального характера. Никакая экспертиза не обнаружит следы, например, орально-генитального контакта. А сторона защиты сразу на публику заявляет: у нас есть заключение об отсутствии повреждений, что доказывает невиновность. Всем девочкам назначалась комиссионная экспертиза с участием большого числа специалистов, сделавших однозначный вывод об отсутствии признаков оговора и фантазирования. Ребенок может придумать лишь конкретное событие: обняли, поцеловали, инопланетянина встретил и т.д. Но в данном случае девочки рассказывали не только детали, которые не могли придумать в силу отсутствия сексуального опыта, но и о том, что на следующий день на исповеди Грозовский им объяснял, мол, то, что вчера делали, – грех, поэтому родителям не говори ничего, а просто мне покайся. Так далеко у детей фантазия не заходит, на чем акцентировали внимание эксперты. 

Защита и сам Грозовский говорили, что он никогда к детям после отбоя не заходил, что есть свидетели, что у  него алиби стопроцентное. Но было немало свидетелей, утверждавших, что Грозовский порой заходил к детям. К тому же в суде выступили мальчики, жившие на острове Кос в соседней комнате с потерпевшими и слышавшие в тот вечер голос Грозовского за стеной. Опять же, есть аудиозапись разговора Грозовского с матерью одного из мальчиков и с ним самим, в которой он просит дать нужные ему показания. Эта запись есть в материалах уголовного дела, но сестра Грозовского и защита об этом, разумеется, не говорят. Также следствие обвиняли в подделке подписи одной из потерпевших под протоколом. 

Во-первых, при всех следственных действиях помимо девочки присутствовали ее мать и педагог-психолог, подтвердившие в суде все показания. А во-вторых, на начальной стадии следствия девочка была совсем маленькая и вместо подписи ставила свою фамилию, а спустя годы она уже расписывалась. Все элементарно! Но защита трясла заключением какого-то платного эксперта, без оригиналов документов и образцов для сравнительного исследования сделавшего такой вывод. Была бы одна потерпевшая, еще можно было бы рассуждать о каких-то фантазиях, но девочек три. Разного возраста, из разных семей, между собой никак не связанных. Думаю, защита это понимала. Отсюда, на мой взгляд, и возникли многочисленные "теории заговора".

– Утверждают, что Грозовского захотели отодвинуть от создания реабилитационных центров для наркозависимых.

– Предположим в теории, что Грозовский помешал кому-то  настолько влиятельному, что против него решили сфабриковать дело. Так не проще ли было ему наркотики подбросить? Изъяли при понятых – и все, без вариантов! А тут получается, что сразу три матери должны были учить своих дочерей говорить всякие гадости, заведомо зная, что потом будут допросы, суд, что все это может тянуться годами, что в итоге и произошло. Какая-то странная теория получается, тем более что Грозовский к этим центрам имел весьма отдаленное отношение. Их организацией, привлечением средств занимался совсем другой человек, которого никто "с пробега" не снимает. Говорили, якобы следствие давило на потерпевших, чтобы они дали показания. На деле же сами матери поначалу обращались к уполномоченному по правам ребенка, жаловались, что не хотят привлекать к ответственности злодея, что его якобы покрывают РПЦ и "Зенит" и поэтому, мол, следствие слабо ведется.

– Что после экстрадиции Грозовский рассказывал на допросах?

– Он вообще отказался давать показания. Все, что у нас было до передачи дела в суд, – его письменные объяснения, присланные им из Израиля. Я ему назначал сексологическую экспертизу, но он от ее прохождения отказался. Потерпевшие и свидетели стороны обвинения до конца стояли на своих показаниях, несмотря на то что их столько лет поливали грязью. Одна из потерпевших, живущая с родителями в Чехии, настояла на личном присутствии в суде, приехала и дала показания. Сейчас говорят, что якобы никто из девочек не явился в  суд. Кому же тогда сторонники Грозовского у здания суда кричали в спину "Убийцы!"? За почти 25 лет работы следователем я лично впервые столкнулся с таким давлением на потерпевших.