Исторические реконструкции  – занятие популярное. Кто Бородинскую битву выигрывает заново, а кто – ставит первую русскую оперу в том виде, в котором она исполнялась в 1755 г. Во всех случаях требуются полное погружение участников действа и готовность к экспериментам со стороны наблюдателей. Ведь наблюдать приходится не только за реконструируемыми событиями, но и за собой. Третьего декабря в Российском институте истории искусств (то есть в особняке графа Зубова) состоится показ оперы "Цефал и Прокрис". Спектакль создан год назад силами фестиваля Earlymusic, целиком с тех пор исполнялся лишь раз, сразу после петербургского показа отправится в Большой театр на гастроли. Первое, с чем столкнется петербургский и московский зритель, – музыка итальянца Франческо Арайи. В исполнении искушенного ансамбля "Солисты Екатерины Великой" и отлично вникших в стиль солистов с музыкой все будет понятно: красота, милота, бурные чувства и чинные арии. А вот с языком придется попотеть. Русский XVIII в., тем более авторства Александра Сумарокова, – совсем не то, на чем изъясняемся мы. Зверские рифмы, немыслимые словосочетания, шипящая и "окающая" фонетика кого угодно приведут в изумление, и с этим чувством придется как-то свыкаться. 

К аутентичной фонетике прилагается аутентичная жестикуляция. Это как раз не так сложно: все мы, насмотревшиеся в школе классической живописи, легко отличим жесты горя от знаков радости, лики любви от гримас коварства или гнева. Но кроме жестикуляции, за которую отвечает актер Данила Ведерников, в опере есть еще и балет (как положено любой приличной барочной опере). Хореографию ансамблю "Барочный балет Анджолини" поставил немецкий знаток стиля Клаус Абромайт, и к ее особой красоте потребуется приноровиться. "Палку проглотившие" танцоры, мельтешение ног в туфлях с огромными бантами, мелкие прыжки и застывшие позы – забудьте о сильфидах с лебедями, как будто их не было никогда (что для 1755 г. более чем верно). 

Княжеский сын Цефал и принцесса Прокрис любят друг друга и даже обручены, но в одного влюбилась богиня Аврора, во вторую – царь Минос, а тут еще маг Тестор воду мутит, так что дело заканчивается слезами: простая история в жанре "Богатые тоже плачут" длится без малого 4 часа. В отличие от современных опер структура действия здесь довольно однообразна, перемен декораций и театральных машин не ждите – их и в Большом театре не будет (реконструкция сценографии XVIII столетия – дело немыслимое, в частности, с точки зрения пожарной инспекции). Четыре часа пения и танцев для императрицы Анны Иоанновны – безделица, для нас – целая вечность. Но в том-то весь интерес: погружение в совсем другое течение времени может стать самым ценным испытанием из всех, что ожидают на спектакле "Цефал и Прокрис". Жить медленно, как умели три века назад, теперь снова модно. Даже "медленное телевидение" уже придумали, чем же первая русская опера хуже?