Ну вот про сто подарок просвещенным театралам! А  также всем, кто  со  школьных лет ненавидит пьесу А. Н. Островского "Гроза". (И зачем ее изучают в школе? И какое дело детям до проблем женщины, изменяющей мужу? Им бы в "Доходное место" того же автора вникать и понимать: есть судьба прекрасного идеалиста Жадова, а есть – карьериста-чиновника Белогубова…)

Короче, в рамках фестиваля "Школа. Студия. Театр", который проводит театр "Мастерская", 12 декабря свою "Грозу" сыграет замечательный Воронежский камерный театр. Вообще говоря, у нас в Питере есть и свои "Грозы". А. Могучий поставил ее в БДТ как оперу, и город Калинов здесь – чистая вертепная преисподняя, натуральный ад.

Слова Добролюбова про "темное царство" не просто материализованы, русский мир явлен в спектакле как царство глубинно-темное, подземное. Туши во тьме египетской висят вверх копытами, волчьи глаза красными огнями мерцают, люди ногами не ходят – их вывозят на фурах-платформах, словно восковые фигуры оперных персонажей.

Вывезли – и начала кукла играть-балаганить, словно ведомая кукловодом. Молнии сверкают не переставая, но, сколько гроза ни греми, сколько Илья-пророк 2 августа ни катайся, ничего не будет этой окаянной русской нечисти. Она неизводима. Отсюда Катерине путь один – в смерть, "подальше от нашей земли".

Есть и другая "Гроза", в Театре на Васильевском, и там мир другой: петербургский двор-колодец с одиноким окошком на брандмауэре, а в окошке горит голая электрическая лампочка. Это Питер, детка. Склонна предположить – питерская окраина, что-нибудь у станции метро "Дыбенко", где хозяйничает полупьяная гопота во главе с паханом Кулигиным – огромным пьяным громилой с красным лицом и туманно-циничным взглядом хмельных глазенок.

Так определяет место действия своей "Грозы" В. Туманов. И вот 12 декабря Петербург может пойти на еще одну "Грозу". М. Бычков определил ее в 1950-1960-е гг., а райцентр Калинов у него – такой же глухой угол, как и был испокон веков. И не только в 1950-1960-е. Они и сейчас такие, эти "углы", Заволжски и Приреченски, знаем, бываем, видим. Здесь нечем дышать и "некуда жить". Это тот вечный русский Калинов, где вышедшие с индустриального производства какого-нибудь Коксохима наши люди душили и душат друг друга в собственных домах.

Где правят дикие Дики е и отечественные Кабанихи, днем выступающие при этом с трибун совнаркомов, райкомов или современной думы (Кабаниха тут никакое не "былое", а прямо депутат Яровая…). А начинается спектакль с первомайской демонстрации… В последнее время интерес театров к "Грозе" усилился, и это понятно: в воздухе пахнет если не грозой, то несвободой – и пьеса Островского откликается этим проблемам. Как жить в темном царстве, что такое наша почва, дышит ли она и кто здесь луч света?