политолог:

В Манеже Конюшенного ведомства открылась выставка архитектурных проектов нового Музея обороны и блокады Ленинграда. Предстоит выбрать лучший. На выставке представлены рабочие материалы и макеты девяти архитектурных мастерских. Включая российские (прежде всего – петербургские) и зарубежные. Включая представителей стран – союзниц по антигитлеровской коалиции. И тех стран, с которыми нам приходилось сражаться на кровавых полях Второй мировой.

Ожидалось, что такое представительство вызовет оживление политических споров. Но в реальности все прошло спокойно. Даже записные «патриоты» промолчали. Не говоря уже о «прогрессивной» общественности. Можно предположить, что либо они не удосужились посетить выставку, будучи обремененными иными заботами. Либо и те и другие просто устали от бесконечных хлопот. Что ж, Бог им судья. Но нас интересуют не эти персонажи. Более интересны те, кто должен определять как содержательную сторону будущего музея, так и его форму. А именно – настоящие герои-блокадники.

Представляется, что при любом исходе конкурса (а во главе жюри – губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко) открытие нового музея должно символизировать не только нашу память, но и многое иное. Прежде всего непрекращающуюся борьбу с нацизмом и его современными адептами. В какие бы одежды они сегодня ни рядились.

Политически итоги конкурса продемонстрируют зрелость городской общественной мысли и уровень ее этики. Вот почему не стоит приуменьшать значимость данного события не только для жизни Санкт-Петербурга, но и для страны и мира в целом. Что означает главное: город не примет никакое келейное решение.

Итоги конкурса будут подводиться открыто, с непременным учетом широкого спектра мнений. Прежде всего самих ветеранов. А также и иных общественных сил и движений, способных внятно выражать свою позицию. Это важно не только для тех, кто выстоял в страшные блокадные дни. Это тем более необходимо для их потомков – детей, внуков и правнуков. Память никуда не исчезает. Она живет. Но для ее жизни необходимы усилия. И город должен сделать все возможное (и невозможное) для того, чтобы эта благородная цель была достигнута.