Какие стихи нужно и можно читать малышам? Ответ знает Михаил Яснов.

Петербургский поэт Михаил Яснов издал почти семь десятков оригинальных поэтических книжек для детей, не считая множества переводов, в основном с французского языка, – а как же их не считать, ведь это заговорившие на чистейшем русском языке Жак Превер, Робер Деснос, Морис Карем! 

Накануне открытия Международного Санкт-Петербургского книжного салона, в котором Михаил Яснов примет самое активное участие, мы решили поговорить с ним о том, что сегодня пишут и издают для детей.

"Петербургский дневник": Детская литература консервативна, и это понятно: родители хотят, чтобы их дети прочли и полюбили все то, что читали они сами. А как же современная поэзия для детей? Дополняет ли она эту незыблемую классику?

Михаил Яснов: Действительно, нынешние взрос­лые выросли на чтении детских поэтов советского времени. Это круг С.Я. Маршака, К.И. Чуковского, С.В. Михалкова, А.Л. Барто. Благодаря многомиллионным тиражам их книги доходили до каждой библиотеки, каждой парты, каждого дома. Вот и издатели, выросшие на тех же стихах, с коммерческой радос­тью их переиздают. Но хотел бы я знать, что будут читать своим детям те, кто родился сегодня, а через четверть века станет родителем.

"Петербургский дневник": У вас есть прогноз?

Михаил Яснов: Только предположения. Дай бог, чтобы и Маршак, и Чуковский в нашей стиховой педагогике сохранились как можно дольше, но я думаю, что постепенно произойдут смещения. Насколько я знаю, они уже происходят. С одной стороны, перестают «работать» стихи, отражающие исчезнувшую реальность. Стихи Барто для малышей по-прежнему читаются и любимы, а школьные – уходят. Ушел почти весь школьный Михалков, вместе с «Дядей Степой», но дошкольные его стихи пока остались, в них больше психологических деталей, которые оседают на дне души маленьких читателей. С другой стороны, прочно вошли в состав детского чтения Берестов и Сапгир, Заходер и Успенский, хочешь не хочешь – Григорий Остер с его «Вредными советами», Олег Григорьев с его потрясающими абсурдными стихами. Круг расширяется. В него уже входят поэты моего поколения: Усачев, Махотин, Лунин, Бородицкая, Кружков. Появляются новые поэты – посмот­реть хотя бы на книги нашего «Детгиза», с любовью и вниманием привлекающего к работе молодых писателей.

Наде­юсь, лет через тридцать-сорок их книжки будут настольными у детей новых поколений. Список увеличивается еще и за счет, так сказать, углубления. Появляются поэты, забытые за годы советской власти. Долго у наших детей не было ни Хармса, ни Саши Черного. Заново открыто творчество замечательной по­этессы Марии Моравской.

Недавно произошло еще одно значительное событие – опубликован трехтомник «Четыре века русской поэзии детям», составленный большим специалистом по детской литературе Е. Путиловой. У нас богатейшая традиция по­эзии для детей – это надо знать и ценить.

"Петербургский дневник": Когорта поэтов не редеет, а останутся ли читатели стихов?

Михаил Яснов: К счастью, в нашей культуре сохранилась традиция семейного чтения.

"Петербургский дневник": Вы думаете, сохранилась?

Михаил Яснов: Надеюсь! Маленьким детям непременно читают стихи… разу­меется, в тех семьях, где хоть сколько-нибудь думают о ребенке. Вообще все дело в семье – школа по разным причинам почти не занимается поэтической педагогикой. Правда, в нашем городе и по всей стране активно работают детские библиотеки – во многом именно на них держится детская субкультура, в том числе книжная. 

"Петербургский дневник": Маленьким детям читают много, они любят стихи, но потом…

Михаил Яснов: Потом интерес сходит на нет, существуют естественные психологические границы, когда ребенок либо переходит к другой литературе, либо вообще перестает читать. Но я уверен: читающие дети возвращаются к чтению стихов, просто к чтению, пишут сами, потому что в них заложены основополагающие вещи – чувство ритма, вкус, рифменное ожидание. То, что дети не понимают, как устроена речь, имеет массу дурных последствий. Они прежде всего перестают нормально разговаривать и мыслить.

"Петербургский дневник": Мы с вами углубились в современную поэзию и забыли про «Сказку о рыбаке и рыбке».

Михаил Яснов: Строго говоря, это не детская литература. Пушкин, как известно, вообще ничего не писал непосредственно для детей, за исключением посвящения в альбом маленького Вяземского: «Душа моя Павел, // Держись моих правил…». Но его сказки, как многие другие когда-то написанные для взрослых книги, перешли в детское чтение.

"Петербургский дневник": И дети отлично их воспринимают, их завораживает мелодия, ритм. Хотя они многого не понимают. Обязательно ли выбирать для чтения детям такие стихи, где малышу понятно каждое слово?

Михаил Яснов: Это зависит от индивидуальнос­ти ребенка, родителей или педагога. Один знает больше, другой меньше. Приведу один удививший меня пример. Мы с Сергеем Махотиным записывали на «Радио России» передачу о «Детях подземелья», есть такой цикл: собираем ребят и перед записью разговариваем на темы, относящиеся к произведению. В данном случае – о богатых и бедных, как это выглядит сегодня. 

Я прихватил с собой томик Короленко. Открываю и на первой же странице вижу сноску на слово «захудалый». Я удивился и спрашиваю: «А что значит «захудалый»?». Дети хором: «Худой!». Ясно, уже нужна сноска. Да, большой пласт лексики выпал из обихода или исказился в сознании. Какие-то слова, конечно, надо объяснять, но это не означает, что стихи нужно разжевывать или выбирать только такие, где каждое словечко знакомо. Некоторые издатели пошли по этому пути и делают недопустимое дело, я имею в виду поделочную книгу.

"Петербургский дневник": Поделочную или поДДелочную?

Михаил Яснов: Как угодно, хоть три Д поставьте! Например, решили выпустить какую-нибудь познавательную книжку, скажем, про городской транспорт. Вызывают поэта Пупкина и говорят: ну-ка напиши нам быстренько транспортную азбуку, только чтобы там все детям было понятно! И Пупкин пишет какие-нибудь вирши, может быть, и гладкие, но бессмысленные, неинтересные ни по звучанию, ни по рифмовке, ни по содержанию... Просто такая стихотворная поделка. А в стихах всегда должно быть нечто такое, что завораживает ребенка. Ритм или неожиданная рифма. Или, говоря по-взрос­лому, эпиграмматический пуант. Чтобы он удивился, задумался, улыбнулся...

"Петербургский дневник": То есть учат играть со словом?

Михаил Яснов: Конечно. Вот важное дело! Мы сегодня переживаем явный бум детской литературы, в том числе поэзии, еще и потому, что писатели все больше понимают: главное – язык, родная речь, это наше богатство и достоинство.