Новым героем видеопроекта «Культурный дневник» стал актер, режиссер, основатель и художественный руководитель Государственного Пушкинского театрального центра в Санкт-Петербурге и театра «Пушкинская школа», народный артист России Владимир Рецептер. Недавно он отметил 90-летие.

– Владимир Эмануилович, мы находимся в Пушкинском театральном центре. Что для вас значит это место?

– Место работы, я здесь репетирую и занимаюсь со студентами. В моем кабинете висит портрет, который я привез много лет назад из Венгрии. Меня он поразил! Там изображена женщина, как две капли воды похожая на мою родную мать в свои 16-17 лет. Помню, я его увидел, свернул в трубочку и привез сюда. Она мне помогает.

– А вы помните себя в детстве? Кем вы хотели стать?

– Честно говоря, я не помню. Моя мать рассказывала много о Великой Отечественной войне. И хотя многие фотографии были потеряны, я хорошо помню, что в дом на улице Петра Великого попала бомба. Потом его восстановили.

Была фотография великого артиста Павла Орленева. Орленев подписал открытку моему деду Льву Николаевичу Каренину: «Гамлета играй как я, но Кина все должны играть как ты».

– Ваш дед повлиял на выбор профессии?

– В какой-то степени – да. Во всяком случае, пока я учился в университете в Ташкенте, все было близко: на улице Карла Маркса был русский театр. Там были артисты, которые понимали, что у них особая роль – играть для русских или для узбеков. И все они очень хорошо относились к моему педагогу Петру Семеновичу Давыдову (актер, народный артист Узбекской ССР (1900-1963). – Ред.). А он был замечательный. Зал замирал, когда он играл дона Саллюстия де Базана. Когда Петр Семенович работал со мной, то всегда говорил: «Володя, учите текст. Учите текст». А когда я текст выучивал, он призывал: «Играйте проще. Проще». Все.

– Вы упомянули про Узбекистан, про Ташкент. Вы оказались там в эвакуации в годы Великой Отечественной войны. Как вспоминаете то время?

– Ташкент – для меня больше родина, чем тот город, в котором я родился (Владимир Рецептер родился в 1935 году в Одессе. – Ред.). Там школа, университет, театральный институт, начало работы в театре. Одним моим одноклассником был Марат Камилов, замечательный и талантливый композитор и очень близкий друг. Другой – Искандер Хамраев, кинорежиссер, снимал картину «Поезд милосердия» (12+), в которой сыграл и я. Это была моя первая роль в кино.

– Одна из ваших знаковых ролей в кино состоялась в картине «Лебедев против Лебедева». Ваш герой живет в реальной жизни и в фантазии. Борьба Лебедева против Лебедева приводит к победе человека, который наделен лучшими качествами. А вот вам близка такая внутренняя борьба?

– Нет, не близка. Нужно просто обладать внутренним слухом, слушать жизнь, она мудрее. И тогда ты услышишь, что надо делать. В советские времена, во времена моего детства и молодости, храмы служили складами, они разрушались... А сейчас наоборот

Те, кто сейчас идет воевать, они же, слава Богу, верят. Верят, что Господь есть. Он с нами. И Господь поможет, победа будет в обозримом времени за нами.

– Вы 25 лет служили в Большом драматическом театре. Как вспоминаете те годы?

– Я служил в Театре имени Горького все годы, пока там работал Георгий Александрович Товстоногов. Я с ним спорил, сходился, расходился... Но это был Театр имени Горького! А теперь это Театр имени Товстоногова.

Мне выпало именно то время, когда он был там и когда рядом с ним работала замечательный режиссер Роза Абрамовна Сирота. Именно она помогала Иннокентию Михайловичу Смоктуновскому стать таким Мышкиным, каким он стал.

Виталий Яковлевич Виленкин (советский и российский театровед, историк театра. – Ред.) познакомил меня с Анной Андреевной Ахматовой. Это был момент моего переезда из Ташкента, когда я принял приглашение Товстоногова. В этот вечер мой чемоданчик стоял в коридоре, и пришла она, Анна Ахматова. Я засмущался. А Виленкин сказал ей, что я приготовил свою первую книжку и хочу ей подарить. А она: «Пусть подпишет и подарит».

– О чем беседовали с ней, помните?

– Конечно, мы много раз беседовали, но гораздо меньше, чем можно было. Она приглашала меня к себе на улицу Ленина, а потом я уже и как член Союза советских писателей приезжал в Комарово, в писательский дом. Мы говорили на разные темы, в том числе и о Шекспире. Был ли Шекспир актером? Или это был другой человек? В итоге я пришел к абсолютно тождественному мнению с Анной Андреевной о том, что, конечно, это был другой человек, имевший право носить корону и оттого так прекрасно знавший все эти истории.

– А помните, когда впервые поставили спектакль?

– Это было в Ташкенте, и это были «Бабьи сплетни» Карло Гольдони. В этом спектакле играл мой товарищ и однокурсник по театральному институту Юзеф Николаевич Мироненко. Его взяли в Большой драматический театр, и он долго там работал. Он был красивый, высокий блондин. Может, вы видели спектакль «История лошади», он там играл кучера Феофана.

– Пушкинская школа Владимира Рецептера – первый театр, где занимаются творческим освоением театральной системы Пушкина. Расскажите, что это за система.

– Это особая школа. Когда существует такой театр, как Пушкинская школа, конечно, мы обращаем внимание на то, чтобы студенты говорили внятно, артикуляционно, чисто, по-русски, чтобы слово звучало. Само создание этого учреждения – очень важный шаг в освоении великого пушкинского наследия.

– Помимо Пушкина в вашем театре есть еще Гоголь.

– Ну а как относящийся к себе всерьез театр может обойтись без «Ревизора»? Эта мысль пришла Александру Сергеевичу Пушкину, и он рассказывал об этом Гоголю.

Понимая масштаб дарования Николая Васильевича, в одном из писем Пушкин написал, что «с этим хохлом надо держать ухо востро». В шутку, конечно, но тем не менее.

У нас в театре идут и «Ревизор» (12+) , и «Женитьба» (16+). Еще есть спектакль под названием «Вальс имени Гоголя» (12+). И это так естественно, так просто. В общем-то, нормальному русскому театру нельзя обойтись ни без Салтыкова-Щедрина, ни без Гоголя. Неправильно обходить их стороной.

– Как вы оказались в Петербурге?

– После того, как я сыграл Гамлета, у меня было очень много предложений из разных городов. Я выбрал этот город.

– А какой он, ваш Петербург?

– Он очень живой. И это главное.

– О чем вы мечтаете?

– Я благодарю Господа за то, что дожил до такого возраста. Если добавится несколько лет, я буду еще больше благодарен. Мне хотелось бы, по меньшей мере, чтобы мои студенты окончили институт, получили дипломы, стали сначала порядочными людьми, а потом уже профессионалами.

– В чем для вас заключается успех?

– Когда я доволен тем, что сам сделал. Пушкин очень четко и внятно сказал: «Всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник? Доволен? Так пускай толпа его бранит...» Я принял эти слова как родное, как свое. Александр Сергеевич вообще очень родной. У меня хранится открытка из Святогорского монастыря, в которой я написал такое стихотворение: «Я сказал, что Пушкин – это родина, / и поверил в правду этих слов. / Вырвалось. Возникло. В переводе на / образный – апостольский улов... / В дни огня и ярости немереной, / в храме и при Господе скажи / «Пушкин — это родина» намеренно / и запомни истину вне лжи. / Не учи всего стихотворения, / не запоминай соседних строк. / «Пушкин — это родина». Прозрения / сам ищи в словах, что жизни впрок. / Сказано. Еще никем не сказаны / были эти кровные слова. / Будем же отныне ими связаны, / закрепим свободные права».

ФАКТ:

В 2003 году Владимиру Рецептеру присвоили звание народного артиста России. Он лауреат Государственной премии РФ (2000) и премии президента РФ в области литературы и искусства за произведения для детей и юношества (2018). В 2021-м награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.