Яндекс.Метрика
  • Антон Ратников

Виктор Кокосов: «Раньше спортсмены были любителями, а писатели – профессионалами. Теперь – наоборот»

Журналист и писатель Виктор Кокосов написал несколько важных исторических книг на военную тематику. Именно он рассказал всю правду о 2-й ударной армии генерала Власова и заново открыл имена забытых героев ленинградской блокады. «ПД» поговорил с ним о том, как работается авторам в этом трудном жанре
Фото: Александр Глуз/ «Петербургский дневник»

- Все мы отметили 75-ю годовщину снятия блокады Ленинграда. Вы неоднократно писали на эту тему. Она до сих по вас волнует? 

- Конечно, и не только меня! Давайте не будем забывать: в нас течет кровь победителей. Вот недавно я выступал в детском саду, рассказывал про свою повесть «48-й не подвел» - она о роте голубиной связи. Так дети интересовались, задавали вопросы, рассказывали истории своих родственников, а в конце сделали из бумаги в подарок белого голубя. Самая ценная моя награда.

Я с детства изучаю тему блокады. У меня отец и дед участвовали в обороне Ленинграда. Дед ушел в пехоту, в ополчение. Отец начал воевать курсантом Артиллерийского училища, закончил - старлеем. Да и все окружение с детства – люди, участвовавшие в войне. Однако профессиональный интерес ко 2-й ударной у меня проснулся в 2002 году. Однажды мне позвонил знакомый оперативник. Говорит: тебя тут ищет один адмирал московский, подъезжай. Оказалось, это Николай Александрович Шашков, умнейший, образованнейший человек. Бывший помощник министра обороны СССР, а главное – сын начальника особого отдела 2-й ударной армии Шашкова, который погиб при выходе из окружения в Мясном бору. Он интересовался, восстанавливал какие-то факты. Я тогда много писал об истории флота, мой любимый персонаж тот самый Николай Петрович Резанов, который фигурирует в рок-опере «Юнона и Авось». И Шашков мне говорит: «Я твои очерки читал, ты должен написать об истории 2-й ударной армии. Потому что куда ни придешь, все говорят «Власовская армия», а что за этим стоит – не понимает никто». Так я написал документальную повесть «Правда о Второй ударной». Она выдержала несколько изданий. Это одна из моих лучших книг.
Писалась она трудно. Иногда палки в колеса ставили, старались по рукам бить. Ведь чем историки отличаются от писателей? Историк показывает события в линейной последовательности. А писатель создает образ. Но это существенная разница. 

- Что вас поразило в истории 2-й ударной? 

- 2-я ударная армия возрождалась дважды. В итоге она участвовала в Берлинской операции, дошла до Эльбы. Не надо зацикливаться только на Мясном бору, где в плен сдался генерал Власов. На этом существование 2-й ударной не закончилось. Да и вообще, такое поведение для генерала Красной армии было, мягко говоря, нехарактерно.

- Наверняка вы можете рассказать много историй из времен блокады. 

- Был такой инженер Николай Павлович Тужик. Обычный такой человек. Но в 1941 году ушел в ополчение. И во время боев на Пулковских высотах восстановил связь между полком и дивизией. В итоге дивизия задачу выполнила, а он погиб. Жене и дочке остались только его письма и стихи. Вдруг, проходит почти два года, жену вызывают в Смольный и вручают медаль «За оборону Ленинграда» - мужа посмертно наградили за подвиг. Так она высоко ценилась.

А знаете самую известную, самую веселую песню Великой Отечественной? Ее ведь написали, как ни странно, в блокадном Ленинграде. Это сделал рядовой краснофлотец Александр Федровский. Слышали – «Барон фон дер Шик»? Ее позже распевал на всех фронтах Утесов. Но она поспела к нему в момент окончания Сталинградской битвы. Поэтому строчку «Орал по радио, что в Ленинграде он» заменили на «что в Сталинграде он».
Еще одна важная история. Кавалеры орденов Святого Георгия, которые участвовали в Ленинградской битве и были награждены орденами Ленина. Таких людей было немного. Это бывшие офицеры царской армии и военные врачи. Например, Михаил Банщиков, младший врач «Варяга». Вместе с экипажем - участник знаменитого сражения при Чемульпо. Всю блокаду проработал здесь, был главврачом больницы имени Коняшина. Ему присвоили во время блокады звание Заслуженного врача РСФСР и наградили орденом Ленина. Похоронен на Волковском кладбище, могила его не сохранилась. Или герой обороны Порт-Артура: начальник кафедры Военно-морской академии Всеволод Унковский. Интересно, что он в итоге попал и на войну с Японией, и, получается, взял своеобразный реванш…

Начинаю рассказывать, и перед глазами встают биографии разных людей. Вот до революции был известный специалист минного дела, командовал дивизией в дореволюционной армии, звали его Петр Киткин. Он вернулся во флот в 65 лет, не поехал в эвакуацию. Командовал судном, был советником по минному делу. Ему снова присвоили звание контр-адмирала, то есть он был им и в старое время, и в советское. Таких историй можно привести очень много.

- В этом году у вас еще одна книга вышла. Правда, она не о двадцатом веке. 

- Да, она рассказывает о русско-шведской войне 1656-58 годов и называется «Струги на Неве». Я к этой теме уже давно подбирался. Знаете, как говорят: романы вдруг не пишутся. Меня заинтересовала история стольника Потемкина, отряд которого действовал на Неве. Между прочим, он за полвека до Петра срыл крепость Ниенщанц, у острова Котлин победил в морском бою шведов. Получается, мы могли уже тогда утвердиться на невских берегах, но, увы, сил у Потемкина было мало, пришлось отступить… Когда Петр Первый одержал свою победу, он спросил приближенных: было ли такое? Ему ответили: не было. Тогда выбили медаль, на которой было написано «Небывалое бывает».

- Какие теперь у вас планы? 

- Переписываю свою повесть «Газовых атак не будет». На Ленинградском направлении удалось захватить документы, в результате которых не случилась химическая война в 1941 году. Мой герой-разведчик впоследствии погиб при установке красного знамени на Саур-Могиле в августе 1943-го. И так получилось, что прошлым летом я выступал в Донецке. Выступил, а потом попросил свозить меня на Саур-Могилу. Я поднялся туда, наверх – и понял, что повесть нужно переписывать, переписывать, переписывать.

Еще одна важная тема, которая меня давно волнует, – партизанское дело. Все руководители партизан были репрессированы во время Ленинградского дела и погибли. У них даже памятного знака нет. Есть и биографии, которые меня волнуют. Например, Маркиан Попов, первый командующий Ленинградским фронтом. О нем очень мало написано. А ведь он так подготовил Ленинградский округ, что немцы в Ленинград не смогли влететь. Хочу написать о подвиге гражданских людей из ремонтного железнодорожного поезда Нариняна. Когда они на Кировской железной дороге разбирали пути, на них вышел финский десант. Шестьсот рабочих с молотками и лопатами смогли отбиться. Сто пятьдесят человек погибло, но они остановили подготовленный спецназ. И таких историй очень много. О них нужно говорить.

Закрыть