О тайнах закулисья телепроекта «Голос», о критике со стороны Ани Лорак и об отказе от участия в мюзикле в эксклюзивном интервью «ПД» рассказывает первый за семилетнюю историю конкурса победитель-петербуржец артист «Петербург-концерта» Петр Захаров.

- Петр, как вы попали в «Голос» и как отнеслись к этому родные и близкие?

- Наверное, каждый, кто поет, ставит перед собой цель поучаствовать в проекте «Голос». Тем более, что зрители, которые подходили после концертов, говорили, что я могу достойно представить наш город и его культуру, и спрашивали, почему меня нет на экранах? Я честно четыре раза подавал заявку на участие в проекте. И только в этом году она была принята.

Поначалу родители и часть моих друзей отнеслись к этому довольно скептически. Говорили, зачем тебе это надо? С твоим вокалом, репертуаром, который вне моды, с консерваторским образованием и запросом к качеству музыкального материала. Посмотри, какой формат там царит? Но я считал, что должен исполнить желание зрителей, выйти и показать красоту нашей песни, пусть даже на одном-двух эфирах. И они смирились с моим участием в проекте, только напутствовали: «Смотри, не растеряй себя!» Они боялись, что я изменю тому, что они в меня вкладывали, что нам дорого. Но мне сделали хорошую прививку качества еще в раннем детстве. И изменить этому я уже не смогу никогда.

- А кто подбирал репертуар? И вообще, какая обстановка там царила?

- Какие-то песни, выбранные наставником и согласованные со мной, я знал, а какие-то никогда не слышал. Например, к «Истории любви» я никогда не относился серьезно. Потому что все переводы (а петь надо было на русском языке) казались мне слащавыми и нарочитыми. Но когда я открыл для себя стихи Роберта Рождественского, эта песня взорвала мою душу и стала частью меня.

А вот обстановкой меня действительно пугали: «Ой, смотри, будут палки в колеса вставлять!» Но ничего подобного я не увидел, как ни старался. Единственный острый момент был, когда меня отчитывала Ани Лорак за академическую манеру исполнения. Но когда мы через пару дней встретились с ней в коридоре и я спросил, неужели все было так плохо, она ответила: «Ну что вы, Петенька! Не принимайте близко к сердцу. Это же шоу».

- А что за трагическая история была с вашим голосом?

- Еще в консерватории я мучился оттого, что один урок пою хорошо, другой – катастрофически плохо. Я связывал это с недостатком профессионализма, ведь я пришел с дирижерского отделения хорового училища. Я менял педагогов, ходил по врачам и, решив завязать с музыкой, пошел в армию. Уже там, окончательно сорвав голос на репетиции с военным оркестром, стал серьезно обследоваться. И оказалось, что у меня врожденная деформация гортани – перекрест хрящей. И что о профессиональной деятельности я могу забыть, может, даже не смогу разговаривать. Моей первой мыслью было заняться чем-то другим. Но судьба повернулась ко мне. Появились люди, которые стали предлагать концерты именно тогда, когда я уже поставил крест на карьере. И этот момент я помню как ключевой в своей биографии. Я слушал в голове два голоса.
Один говорил: «Опомнись, ты не сможешь». И второй голос, очень спокойный и уверенный: «Ты чувствуешь, что это твоя жизнь? Тогда чего думаешь? Соглашайся». Было страшно, но не так больно. Потому что боль от поиска чужой жизни была для меня более невыносимой, чем боль и трудности на уже выбранном пути.

- Сейчас вы артист «Петербург-Концерта». Не собираетесь ли в автономное плавание? 

- Я бы не хотел уходить ни в коем случае. Там мои друзья, которые очень поддерживали меня во время участия в проекте, там уже успевшая меня узнать публика. Единственная сложность, которая может возникнуть, -это мои отъезды в Москву. Но я надеюсь, что все-таки смогу совмещать работу здесь и в столице. Я очень благодарен «Петербург-Концерту» не только за моральную поддержку, но и за то, что они старались выбивать какие-то командировочные. Без этого не знаю, как бы я справился.

- Как планируете потратить миллион, который вам обещан как победителю? 

 - Этими деньгами я мечтаю закрыть кредиты, кроме ипотеки, которая остается у меня на 20 лет. Кроме того, у меня есть творческие идеи, воплощение которых всегда упиралось в финансы.

Я бы хотел сделать качественные аранжировки, спеть и записать те песни, без которых, я считаю, мое творчество не имеет смысла. В основном это русские песни, часть которых до сих пор не спета, часть прошла незамеченной, а что-то было исполнено, но недостаточно точно и ярко. Но это те песни, на которых я рос человечески, которые для меня являются компасом нравственности. И я считаю, когда они будут исполнены человеком, который их знает и любит, их обязательно услышат.

- Возможно, вам сможет помочь ваш наставник по «Голосу» Константин Меладзе?

- Когда мы прощались, я сказал: «Когда у вас возникнут мысли что-то сделать совместно, дайте мне знать. Вы знаете, на что я способен, в каком направлении могу и хочу развиваться. Если вам это интересно, я буду очень рад». На что он ответил: «Петечка, сейчас нам важно прежде всего отдохнуть от того, что было. Пусть эта волна схлынет. Я на пару неделек уезжаю в Италию, и потом наберёте меня, и мы поговори о том, как жить дальше».

Две недели я вытерпеть не смог, идеи у меня бурлят. Поскольку дело горячо любимое, для меня важно двигаться дальше. Недавно я узнал, что у Александры Пахмутовой есть песни, написанные для Магомаева, но не исполненные им. Разве этот факт может оставить меня спокойным?

У меня огромные планы на сотрудничество с ансамблем Александрова. Я хочу сделать программу по истории войны в песнях. Чтобы там звучали не только песни военных лет, но еще какие-то хоровые акапельные фрагменты из духовных песнопений, русских народных песен. Все эти аранжировки для мужского хора лежат у меня в столе, из них уже готова программа на будущее. У меня есть опыты сочинений инструментальных сочинений. Не знаю, удастся ли их когда-то опубликовать. Может, они пригодятся в каком-нибудь фильме или сериале. Это тоже часть моего творческого мира.

- А как вы попали в театр? Я знаю, что вы играете в «Грозе», поставленной Андреем Могучим на сцене БДТ им. Г. А. Товстоногова.

- Мой друг по консерватории Саша Кузнецов - замечательный оперный баритон из Михайловского театра, был приглашен на роль Бориса Григорьевича в спектакле «Гроза» и прекрасно с ней справился. Но спектакль идет 2 раза в месяц, и Саша в силу с своей занятости не всегда может выходить на сцену БДТ. И тогда он предложил попробовать себя в этой роли мне. Я, как всегда, попросил его сначала показать ноты. Для меня важно ознакомиться с материалом. Если он мне по голосу, по диапазону, и, главное, по нутру, то я возьмусь. Музыка была современная, сложная, но вполне посильная для меня. И потом это сцена БДТ, Островский. Это материал, к которому хочется прикасаться, на котором я могу вырасти. А здесь для этого были все условия: коллектив, сцена, материал.

Буквально с разницей в пару дней мне поступило еще одно предложение. В то время в Петербурге ставили мюзикл «Демон Онегина». Мне позвонил композитор Антон Танонов и предложил спеть Онегина и Воланда в «Мастере». Я опять попросил прислать материал, изучил его, послушал музыку, посмотрел видео. И понял, что тот язык, на котором в этом мюзикле мне нужно был говорить, не мой. Все-таки цели, которые ставил перед собой мюзикл, не те, ради которых я бы захотел выходить на сцену. Это ближе к шоу-бизнесу, чем к культуре. И когда я взвесил оба этих предложения, у меня пересилил Островский со сценой БДТ. Я выбрал «Грозу», и до сих пор раз в месяц с удовольствием принимаю в ней участие. Для меня это огромная школа, и я счастлив.

- А чтобы вы сказали тому, кто думает, стоит ли ему участвовать в «Голосе» или каком-либо другом конкурсе? 

- Я бы не стал никого отговаривать. Потому что на протяжении проекта очень многое становится на места у каждого исполнителя. В какой-то момент он понимает, насколько это его или не его. Много разговоров я слышал от участников, как они хотят домой, потому что условия там жесткие. Тебя никто не жалеет. С тобой никто не цацкается. Но на острие этого события ты понимаешь, хватает ли в тебе любви и преданности делу. Сильнее ли твоя любовь к этому делу трудностей или все-таки эти трудности победят. Поэтому я желаю всем этой школы. А что касается серьёзных конкурсов, хочу сказать тем, кто сомневается, участвовать в них или нет. Если можете без этого жить, живите, желающих много. Если не можете – посмотрите хотя бы на мой пример и не бойтесь трудностей. Потому что другая жизнь вас уже не устроит.

«Я считаю, что главное мое дело – выйти и достойно представить песню. Мне кажется, что лучший оберег в моей жизни - это делать что-то с любовью. И даже если на меня посыплются удары судьбы, не сбиваться с выбранного пути», — Петр Захаров.