Как производится сегодня пересадка органов? Кому она в настоящее время делается? Кто может стать донором? Какие клиники занимаются трансплантацией в Санкт-Петербурге? Проводятся ли пересадки детям? Почему в России и в нашем городе в частности трансплантология развивается очень медленно? На эти и другие вопросы нашим читателям отвечает заместитель главного трансплантолога Санкт-Петербурга заведующий лабораторией инвазивных технологий НИЦ ПСПбГМУ им. академика И. П. Павлова Дмитрий Суслов.

"Петербургский дневник": Дмитрий Николаевич, много ли в Петербурге людей с пересаженными органами?

Дмитрий Суслов: Сейчас в нашем городе проживают 615 пациентов с пересаженными органами: почками, печенью, сердцем. С помощью органов родственников или умерших доноров эти люди обрели вторую жизнь.

"Петербургский дневник": Вокруг трансплантологии ходит множество слухов. Мол, одни люди за деньги убивают потенциальных доноров, а другие – нечестные врачи – изымают и пересаживают органы в подпольных клиниках…

Дмитрий Суслов: Это миф! Провести пересадку в подвале просто невозможно! Потому что изъятие органов и их хранение до пересадки должны проходить в строго определенных условиях. Сама операция пересадки должна проходить в специальной клинике, при соблюдении сложной технологии, и провести ее могут только специалисты высокого класса. А таких, поверьте, немного.

"Петербургский дневник": И ведь орган должен абсолютно подходить больному…

Дмитрий Суслов: Совершенно верно! И иногда донора приходится ждать очень долго. Ведь орган нельзя подогнать по размеру, как костюм. Кроме того, чтобы не было отторжения, пациент должен всю жизнь принимать лекарства, которые предоставляются бесплатно. Ежемесячные траты около 30‑40 тыс. рублей на специальные препараты и для состоятельного человека ощутимы. А лабораторные исследования, которые выполняются в определенных клиниках и без которых пациент не может обходиться? Так что черная трансплантология в городе и в России исключена, заявляю вам как специалист.

"Петербургский дневник": Но эти мифы мешают продвижению трансплантологии, подрывают доверие к врачам…

Дмитрий Суслов: И поэтому у нас слишком мало потенциальных доноров. Ведь трансплантация может быть произведена или от живого родственного донора, или от умершего человека. Живые доноры, генетические родственники нуждающегося в пересадке органа человека, не всегда могут пожертвовать ему своей орган, например почку. А некоторые органы можно пересадить только от умершего человека, например сердце.

Но у нас в стране мало кто из родственников усопшего соглашается на пересадку органов от своего близкого. Они не верят врачам, мол, «ради получения органа для кого‑то моего родственника не будут лечить».

Нашим гражданам надо объяснить, что трансплантологи констатацией смерти пациента-донора не занимаются. Смерть человека устанавливается врачами того медучреждения, в котором пациент проходит лечение. Причем констатация смерти мозга проводится компетентной комиссией, куда трансплантологи не входят.

Кроме того, врачи обязаны спасать человека до последней возможности, не думая о пересадке органов! Но, установив диагноз смерти мозга, надо подумать о возможном лечении еще четырех-семи больных, нуждающихся в пересадке органов, и вызвать специалистов-трансплантологов.

"Петербургский дневник": Некоторые люди отказываются от донорства по религиозным причинам….

Дмитрий Суслов: Многие религиозные конфессии, в том числе и православная церковь, уже одобрили пересадку органов, если она помогает спасти жизнь человека и проведена по всем законам.

"Петербургский дневник": Пересадка каких органов проводится в нашем городе?

Дмитрий Суслов: У нас проводится пересадка сердца, почки, печени. Почка пересаживается от живых и посмертных доноров. Печень и сердце – только от посмертных доноров.

"Петербургский дневник": Детям делаются пересадки?

Дмитрий Суслов: Нет, детям пересадки выполняют только за рубежом и в Москве. Мы пока только наблюдаем их в отдаленном периоде после пересадки.

"Петербургский дневник": Пересадка органов делается бесплатно?

Дмитрий Суслов: Бесплатно, как пожизненно бесплатно пациенту предоставляются лекарства.

"Петербургский дневник": В каком случае проводится пересадка органов и большая ли на них очередь?

Дмитрий Суслов: Пересадка проводится только в том случае, когда другие медицинские методы спасти пациента не могут. Понятия очереди на трансплантацию нет. Есть лист ожидания. Человеку делается пересадка, когда появляется подходящий ему орган. Доноров не хватает, и пациент может находиться в листе ожидания годами…

"Петербургский дневник": А можно ли за границей сделать пересадку за деньги?

Дмитрий Суслов: Можно. Со своим донором (мужем, женой или другом) надо ехать в европейские или азиатские страны, где разрешено внутрисемейное и эмоциональное донорство. Но это будет очень дорого.

"Петербургский дневник": По закону родственным донором могут стать мать для дочери или сына, сестра для брата и так далее. Но почему свой орган не может отдать жена мужу, и наоборот?

Дмитрий Суслов: Сложно сказать. Авторы старого закона, который принимали в 1990‑е гг., боялись, что при разрешении пересадки от мужа жене и от чужого человека возможен подкуп или насилие. Но это правило сильно стопорит процесс трансплантологии. Считаю минусом проекта нового закона о трансплантации то, что он по‑прежнему не разрешил донорство от супругов и перекрестное донорство.

"Петербургский дневник": Что такое перекрестное донорство?

Дмитрий Суслов: Это когда есть, например, пара – мама с дочкой, и мама готова отдать почку своей больной девочке. Но по пробам на совместимость ее почка не подходит дочери. Но есть другая пара, тоже мама с дочкой, и у них тоже несовместимость! При этом почка от мамы «номер один» подходит дочке «номер два», и наоборот. В таком случае операции каждой паре выполняют в один день и в одно время! Мы не имеем права делать такую пересадку в России. А вот, например, голландские или американские коллеги проводят такую перекрестную пересадку, и люди получают вторую жизнь!

"Петербургский дневник": Вы постоянно держите связь с пациентами, которым была проведена пересадка. Как они себя чувствуют?

Дмитрий Суслов: Хорошо! Они работают, учатся, занимаются спортом, заводят семьи. Например, пациентка, которой была пересажена печень, родила даже двоих детей!

Сейчас в нашей стране действует закон по трансплантологии с презумпцией согласия. То есть если человек при жизни не заявлял, что он выступает против пересадки органов, то ее могут произвести после его смерти. Согласие родственников спрашивать необязательно. А в новом законе, который находится на доработке, собираются ввести обязательное согласие самого человека.

"Петербургский дневник": Не приведет ли это к уменьшению числа доноров?

Дмитрий Суслов: Согласен, есть такое мнение. Поэтому надо целенаправленно проводить разъяснительную работу, рассказывать о донорстве, как это делается за рубежом, где об этом говорят политики и актеры, устраиваются благотворительные акции, концерты и спортивные турниры. Отказаться от донорства органов для последующей пересадки считается чуть ли не постыдным поступком.

Больше того, родственники умершего донора зачастую знают тех людей, которым эти органы были пересажены и спасли жизнь. Эти семьи становятся родными!

"Петербургский дневник": По всему миру прогремела весть о том, что итальянский нейрохирург Серджио Канаверо рассказал о своих планах: пересадить голову человеку. Это научный прорыв или пиар-акция?

Дмитрий Суслов: Считаю, что это в чистом виде пиар-акция. Голова – это не отдельный орган, а часть тела. Она включает в себя большое число отдельных органов.

Экспериментаторы собираются соединить одну часть тела с другой. А это пока невозможно. Почему? То, что находится в спинном мозге, мы соединять не умеем. От сшивания оболочек спинного мозга восстановления его функции не наступит.

"Петербургский дневник": Итальянец говорит еще и о каком‑то чудодейственном клее.

Дмитрий Суслов: Он планирует применить специальный клей, который не только склеит головной и спинной мозг, но и, по заявлениям автора эксперимента, будет способствовать регенерации нейронов, проходящих через спинной мозг тела.

"Петербургский дневник": Вам известны случаи применения этого клея у пациентов с травмами спинного мозга?

Дмитрий Суслов: Мне – нет. Хотя если этот клей настолько хорош – примените его при лечении спинальных травм и заболеваний.

Успех в лечении таких больных, по моему мнению, – это Нобелевская премия и признательность большого числа пациентов. Но пока этого нет.

"Петербургский дневник": Скажите, вы, ваши друзья, родные выразите согласие на пересадку органов?

Дмитрий Суслов: Разумеется! Я как врач спасаю жизни людей, а здесь я смог бы помочь им и после ухода…

40 пересадок почки в год делается в Институте скорой помощи им. И.И. Джанелидзе и Первом медицинском университете им. И.П. Павлова. До 20 пересадок печени – в Центре хирургических технологий. Начата программа пересадки печени и в Первом мед­университете. В Центре Алмазова делается до 15 пересадок сердца в течение года.

Осенью в нашем городе состоялся необычный футбольный матч. В поединке сошлись люди с пересаженными органами, их доноры и медики из Петербурга и Москвы. Такие матчи уже 3 года проводились в Москве, и теперь первый раз он прошел и в Северной столице. Матч проходил в рамках благотворительной акции «Люди ради людей», которая способствует развитию трансплантологии в России, убеждает людей в ее важности, в том, что это единственная возможность для тысяч людей получить вторую жизнь.