Наступит ли долго­жданный новый год без оливье и "Иронии судьбы..." и что чувствуют петербуржцы, встречая смену лет прямо в храме, рассказывает протоиерей Александр Сорокин.

"Петербургский дневник": Отец Александр, как Церковь относится к Новому году и можно ли придать этому празднику духовный смысл?

Протоиерей Александр Сорокин: Новый год – это временной рубеж, который так или иначе отмечается во всех культурах. С одной стороны, это просто смена даты, так же, как и каждую секунду стрелка движется по часам, меняя минуты, часы. За год накапливается привычка к старой цифре. Поэтому удовлетворить свою жажду новизны людям, даже со­всем нерелигиозным, легко, когда мы проходим этот длинный цикл. Если все упростить, можно свести потребность отмечать Новый год к жажде новизны.

Если уж мы говорим о смыс­ле течения времени, его можно трактовать и более глубоко, по‑христиански – как ход к Царствию Божьему. Не к тому Царствию, которое где‑то там за облаками или для покойников, а к тому, которое Христос хочет утвердить среди нас сейчас. Мы не просто сетуем на то, что годы летят, а знаем, что приближаемся к Богу.

В советское время, как ни странно, празднование приобрело даже какое‑то квазирелигиозное значение и обзавелось своим ритуалом. Мы можем над ним потешаться и иронизировать, но при этом идем к полночной дате как по накатанным рельсам. Хочешь не хочешь, готовишь салат, на столе известный напиток, слушаешь обращение президента. Все ждут боя часов: не дай бог пропустить момент! Какой‑то прямо полумагический смысл – "как встретишь Новый год, так его и проведешь". Такое "ритуальное" отношение сохраняется и сегодня.

"Петербургский дневник": Основной праздничный "удар" на Западе приходится не на Новый год, а на Рождество. Это связано просто с иной очередностью дат?

Протоиерей Александр Сорокин: Это известная проблема нового и старого стилей. Если бы было как в дореволюционной России, когда старый стиль был государственным календарем, или как, например, в Католической церкви, Рождество предшествовало бы Новому году и праздновалось 25 декабря. При таком раскладе оно действительно является тем самым долгожданным главным праздником. Другой вопрос, что для многих Рождество оказывается без Христа – ярмарки, распродажи, очень много в этом коммерческого. В любом случае именно Рождество берет на себя главный эмоциональный удар, и на Новый год не у каждого остаются силы. А у нас все наоборот – накапливается ожидание зимнего праздника и первым под руку попадается Новый год.

"Петербургский дневник": Можно ли сказать что Рождество – это тоже празднование новизны?

Протоиерей Александр Сорокин: Безусловно. Ведь почему именно 25 декабря, в том числе у нас, хотя и по старому стилю? Это не дата Рождения Иисуса Хрис­та – мы веруем в его историчность, но при этом в Евангелии мы не найдем указания на день его рождения. Двадцать пятое декабря – это дата, начиная с которой увеличивается продолжительность светового дня. В этот день язычники поклонялись "солнцу тварному", а мы, как поется в тропаре Рождества Христова, кланяемся "Солнцу Правды". Мы празднуем новизну Рождения Христа.

"Петербургский дневник": Для тех, кто соблюдает Рождест­венский пост, довольно сложно отметить Новый год, как обычно, – даже оливье не съесть…

Протоиерей Александр Сорокин: Вы знаете, я бы предложил в виде исключения вывести салат оливье из списка постных блюд, придав ему особый статус новогоднего яства. Можно, конечно, сказать, как всегда, что пища не главное и праздник есть праздник, но все равно гулянье как таковое, конечно же, не стыкуется с постным временем. Служение новогодней литургии – это один из прекрасных способов скомбинировать постное шествие к празднику Рождества и встречу Нового года.

"Петербургский дневник": Новогоднее богослужение отличается от остальных?

Протоиерей Александр Сорокин: Надо сказать, что служба прямо в новогоднюю ночь – это, скорее, исключение. Стандартный новогодний молебен во всех храмах совершается 31 декабря в 17.00‑18.00. Он действительно наполнен особыми новогодними молитвами – чтобы Господь прос­тил нам грехи и благословил наступающее лето (по‑славянски год). Новогодняя ночная служба – на самом деле самая обычная литургия, но туда можно добавить молитвы из новогоднего молебна. В нашем храме в 23.30 начинается общая исповедь, в 00.00 – литургия. Получается, что последние минуты уходящего года и первые часы нового года люди проводят в храме.

"Петербургский дневник": Как появилась эта идея?

Протоиерей Александр Сорокин: Нам она впервые пришла 15 лет назад. Тогда наш приход только возрождался, и мы служили литургию только по воскресеньям. В какой‑то год воскресенье выпало на 1 января. Общим собранием решили отслужить не в 10 часов утра, как обычно, а прямо в новогоднюю ночь. Честно говоря, меня тогда удивил энтузиазм прихожан. Для меня самого это было не представимо – я c детства, как и все, встречал Новый год в семье: полночь за столом, потом кто‑то идет спать, кто‑то смотрит телевизор, идет гулять. Других вариантов у нас в голове не было. Сегодня литургия в новогоднюю ночь уже прочно вошла в наше богослужебное расписание.

"Петербургский дневник": Не возникает ли у вас желания побыть дома, отметить, как все, спокойно, у телевизора?

Протоиерей Александр Сорокин: Что греха таить – такое желание возникает. Тем более ночью я сплю, и с возрастом мне все меньше хочется бодрствовать в полночь. Но из года в год на ночную службу приходят все больше горожан – сейчас это уже около 200 человек, и это только в нашем храме. Я это делаю, зная, что будет много людей, которым это действительно в радость, и тогда мне тоже очень приятно. Супруга рядом в храме – она регент и управляет хором в новогоднюю ночь.

"Петербургский дневник": Какие эмоции вы испытываете, стоя в алтаре в момент смены лет?

Протоиерей Александр Сорокин: Конечно, когда видишь столько людей в храме, переживаешь ощущение праздника. Я всегда поздравляю прихожан, стараюсь сказать что‑то от сердца. Другой вопрос, что все‑таки лично я до конца не могу прочувствовать глубокую значимость Нового года. Она не идет ни в какое сравнение с по‑настоящему церковными праздниками – Рождеством Хрис­товым или Пасхой, когда ощущается мощное содержание, связанное с верой, Евангелием.

"Петербургский дневник": Можно ли понадеяться на поговорку и рассчитывать, что, встретив праздник в храме, весь год проведешь более благочестиво и удачно?

Протоиерей Александр Сорокин: Можно привести массу поговорок, говорящих о том, что начало очень важно. Важно, с какой ноги встать, важно, как корабль назвать, и так далее. 

Но это, скорее, из области поверий. На самом деле здесь нет никакой предопределенности, это чисто психологический эффект. И встретив праздник в храме, не получаешь гарантий на благочес­тивый год, и встретив вне храма, в течение года всегда можно стать к храму ближе.

"Петербургский дневник": Что вы могли бы пожелать всем петербуржцам?

Протоиерей Александр Сорокин: Чтобы все то, о чем мы просим во время новогодней молитвы, исполнилось по нашей вере. Что касается самого празднования Нового года, хочется пожелать, чтобы оно знало свое место в нашей жизни. Дата примечательная и, безусловно, достойная внимания. Но важно, чтобы она не поглотила все наши моральные силы и чтобы отдых, которым начинается новогоднее празднование, принес пользу и зарядил всех нас на плодотворный год.