Впервые за последние годы Санкт-Петербургский государственный академический театр балета Бориса Эйфмана представит в рамках одной серии выступлений на сцене Александринского театра практически весь свой нынешний репертуар. В основе большинства спектаклей лежат произведения классиков, что в Год литературы особенно символично. Сегодня Борис Эйфман – гость «ПД».

Бориса Эйфмана, создателя своего театра, своего стиля, своей балетной вселенной, называют одним из ведущих хореографов мира, потрясающим театральным волшебником. Сам он говорит: «Балет для меня не только профессия. Это способ существования, мое земное предназначение. Его средствами я должен передать то, что дается мне свыше. Я, наверное, просто захлебнулся бы своими эмоциями, если бы не имел возможности реализовать их в творчестве. Хореография для меня – искусство глубоко религиозное в широком понимании этого слова».

"Петербургский дневник": Борис Яковлевич, недавно состоялась презентация книги «Иное пространство слова». В ней литературовед Татьяна Боборыкина рассказывает о балетах, поставленных вами по мотивам шедевров русской классической литературы. Это «Анна Каренина», «Чайка», «Онегин» и «По ту сторону греха» («Братья Карамазовы»). В чем, на ваш взгляд, ценность этого труда?

Борис Эйфман: Балет впервые обратился к литературе еще несколько веков назад, поэтому ничего удивительного в союзе слова и тела нет. На протяжении всей своей истории созданный мной театр стремился открывать новые смыслы в известных литературных сюжетах, проникать в суть вещей через искусство хореографии. Я высоко ценю нашу книгу. И не только потому, что в ней представлены артисты труппы, их адский труд и запечатлен процесс сочинения балетного спектакля, всегда эмоционально и физически сложный. Эти муки – наш путь к вам, зрителям. По­этому для танцовщиков и хорео­графа очень важно чувствовать ответную реакцию.

К сожалению, критики оценивают наше творчество подчас дос­таточно предвзято. Книга же написана человеком, не только понимающим балет, но и знающим, что такое настоящая литература. Эта работа действительно открывает иное пространство слова, выражаемое нами через тело, представляет новый уровень познания нашего искусства.

"Петербургский дневник": Могли бы вы немного приоткрыть завесу творческой кухни и рассказать о том, как создавалась эта книга?

Борис Эйфман: Долго и мучительно. Есть разные художники. Одни – моцартовского типа. Моцарт, как известно, творил легко, буквально на манжетах записывал музыку. Но был и Бетховен, который мучился, корпел над каждой нотой, переписывал все по несколько раз.

Я – человек бетховенского типа. Поэтому и книга у меня не мог­ла появиться малой кровью. Надо было собрать огромное количество фотографий, тщательно поработать с текстом, дизайнерами, типографией. Хотелось создать яркое, красочное издание, захватывающее эмоционально, чтобы оно отвечало эстетике нашего театра.

"Петербургский дневник": …который скоро отметит свой 40‑летний юбилей.

Борис Эйфман: Наш театр прошел долгий путь. Моисей 40 лет водил людей по пустыне. Так же и я. Надеюсь, что к юбилею мы все‑таки придем в землю обетованную и обретем свой дом, свой театр.

Мы прошли три эры в истории нашей страны. Десять лет жили в Советском Союзе, затем – в период перестройки. Потом – в реалиях новой России. И в каж­дую из этих эпох я просто занимался своим делом.

Даже когда меня не выпускали за границу, а труппа выезжала без художественного руководителя; когда подталкивали к эмиграции; запрещали показывать спектакли… Самые безобидные балеты вроде «Женитьбы Фигаро» приходилось сдавать худсовету по 3-4 раза, и это, конечно, было унизительно. Но я никогда не изменял себе.

Когда ты честно живешь и творишь, не входишь в конфликтные ситуации, занимаешься не провокациями, а искусством, то судьба тебя бережет.

Сегодня у нас, конечно же, есть проблемы. Однако они связаны уже исключительно с внутренними, а не внешними сложностями. И я благодарен судьбе и своей семье, которая дает мне возможность существовать в очень напряженном ритме, не требуя ничего взамен.

Я думаю, что нашей труппе удалось занять – не только в масштабах страны, но и в мире – важную позицию балетного театра будущего. Надеюсь, если Бог даст, мы еще станем свидетелями новых ярких свершений.

"Петербургский дневник": Ваш последний спектакль Up & Down, сочиненный по мотивам романа Ф. С. Фицджеральда «Ночь нежна», это подтверждает.

Борис Эйфман: В новом балете есть захватывающее время действия – 20-е гг. прошлого века, интересный сюжет. Есть трагедия главного героя – талантливого психиатра, женившегося на своей пациентке, наследнице огромного состояния. Попав в мир богатых людей, доктор предает себя и свой талант и в итоге терпит крах.

Дар Божий дан практически всем. Другое дело, сумеет ли человек распознать его в себе и пронести через всю жизнь, развивая и доводя до совершенства. Не все это могут.

Судьба дала мне многое и была милостива. Но поверьте: я и сам сделал немало. Работал всю сознательную жизнь. В 16 лет у меня была своя небольшая балетная компания. Я начал сочинять хореографию, отдельные сценки – и уже в них присутствовала драматургия. Это моя природа, мой дар. Я никогда не изменял ему. Единственное, что я хотел делать в жизни, – сочинять хореографию.

"Петербургский дневник": Мне представляется, что такую миссию, как развитие заложенного в человеке дара, как раз и призвана выполнить открытая вами Академия танца.

Борис Эйфман: Действительно: 1,5 года назад мы открыли Академию танца. Я благодарен Валентине Ивановне Матвиенко, подписавшей распоряжение о создании новой балетной школы, и Георгию Сергеевичу Полтавченко, который на протяжении всей своей деятельности на посту губернатора Санкт-Петербурга лично участвует в становлении и развитии этого уникального учебного заведения, не имеющего аналогов в мире.

Уже через год будет отреставрировано большое четырехэтажное здание школы, где впервые балетные дети будут получать полноценное общее образование. Впоследствии у академии должен появиться свой учебный театр.

Мы ищем талантливых детей по всей России. А главное – стремимся помочь состояться в жизни одаренным ребятам из бедных, многодетных семей, из провинции. Мы намерены привозить их в Санкт-Петербург и на полном государственном и спонсорском обеспечении давать по‑настоящему качественное образование, помогать прожить счастливую творческую жизнь.

Я возлагаю на нашу школу большие надежды. Ведь она призвана подготовить новый тип балетного артиста, способного виртуозно освоить и классический репертуар, и современную хореографию. Такой танцовщик станет не просто бездумным носителем техники, а соавтором создателя балетного спектакля.

«Хореографами не становятся, ими рождаются» – эти слова я однажды услышал от великого Леонида Якобсона. Вот таких рожденных для искусства балета детей мы и ждем в нашей академии.